Страница 7

Был ученый совет, на котором я проголосовал против Бурдиной. Евреинов и Косарев делали доклад о модернизации М-20. Мне не понравилось. Вообще, начал чувствовать холодок в отношениях. Стычка с Косаревым из-за Тартаковской. Он считает, что люди это вроде шашек.

1 апреля 1961. Первое общее собрание по высказыванию общих соображений по ПП. Выступили Кожухин, Мишкович, Виткина и Загацкий. Завели журнал, в котором будет фиксироваться вся история.

30 сентября 1961. Косарев развивает какую-то странную деятельность, в результате которой появляется мысль уйти из ВЦ с тем, чтобы моя лаборатория была бы частью теоретического отдела. Вчера приехал Ляпунов, который переходит в Сибирское отделение!

1 сентября 1961. Начали по ПП мозговой штурм! Решили собираться каждый день.

5 сентября 1961. Разговор с Ляпуновым. Он все одобрил, кроме Алгола, о котором он и слышать не хочет. Все же договорились о переходе моей лаборатории к нему в отдел кибернетики. Поскольку Поттосин отказался от зав. лаб. станд. прог., то он переходит со мной.

16–21 октября 1961. Бурная неделя, чуть не развалившая наш отдел. Когда наши узнали, что переходят к Ляпунову не все, то кое-кто сами сразу пошли к Ляпунову. Послушав этих людей, Ляпунов ужаснулся их серости и решил бдительно проверить всех наших. После того, как он поговорил со всеми, он сказал, что возьмет меня, Берса и Волошина. Ну, может быть, еще Загацкого. Поттосин, по его мнению, человек без инициативы, а от Кожухина он в ужасе. Об остальных и говорить нечего. Он настолько меня деморализовал, что я чуть-чуть не решил бросить лабораторию и перейти к нему просто так. К счастью, это